Неточные совпадения
— Ты — глуп, Дронов, — возразил Тагильский, как будто трезвея, и, ударяя ладонью по ручке кресла, продолжал: — Если
рядом со средневековым процессом об
убийстве евреями воришки Ющинского, убитого наверняка воровкой Чеберяковой, поставить на суде дело по
убийству Зотовой и привлечь к нему сначала в качестве свидетеля прокурора, зятя губернатора, — р-ручаюсь, что означенный свидетель превратился бы в обвиняемого…
Остановясь среди комнаты, глядя в дым своей папиросы, он пропустил перед собою
ряд эпизодов: гибель Бориса Варавки, покушение Макарова на самоубийство, мужиков, которые поднимали колокол «всем миром», других, которые сорвали замок с хлебного магазина, 9 Января, московские баррикады — все, что он пережил, вплоть до
убийства губернатора.
Игнатий Никифорович высказал неодобрение тому порядку, при котором
убийство на дуэли исключалось из
ряда общих уголовных преступлений.
— Товарищи! — раздался голос Павла. — Солдаты такие же люди, как мы. Они не будут бить нас. За что бить? За то, что мы несем правду, нужную всем? Ведь эта правда и для них нужна. Пока они не понимают этого, но уже близко время, когда и они встанут
рядом с нами, когда они пойдут не под знаменем грабежей и
убийств, а под нашим знаменем свободы. И для того, чтобы они поняли нашу правду скорее, мы должны идти вперед. Вперед, товарищи! Всегда — вперед!
А вот
рядом с ним другой, который даже и не подумает ни разу о совершенном им
убийстве, во всю каторгу.
Целым
рядом рассуждений и текстов доказав то, что с религией, основанной на миролюбии и благоволении к людям, несовместима война, т. е. калечение и
убийство людей, квакеры утверждают и доказывают, что ничто столько не содействовало затемнению Христовой истины в глазах язычников и не мешало распространению христианства в мире, как непризнание этой заповеди людьми, именовавшими себя христианами, — как разрешение для христиан войны и насилия.
Как же учить детей, юношей, вообще просвещать людей, не говоря уже о просвещении в духе христианском, но как учить детей, юношей, вообще людей какой бы то ни было нравственности
рядом с учением о том, что
убийство необходимо для поддержания общего, следовательно, нашего благосостояния и потому законно, и что есть люди, которыми может быть и каждый из нас, обязанные истязать и убивать своих ближних и совершать всякого рода преступления по воле тех, в руках кого находится власть.
В номерах Андреева на Рождественском бульваре
убийство и самоубийство. Офицер застрелил женщину и застрелился сам. Оба трупа лежали
рядом, посреди комнаты, в которую вход был через две двери, одна у одного коридора, другая у другого.
Чтобы не приводить частных примеров и показать, до какой степени волшебство и чернокнижие вошло в древней Руси в
ряд ординарных, юридически определенных преступлений, — укажем на повальное свидетельство Кошихина: «А бывают мужескому полу смертные и всякие казни: головы отсекают топором за
убийства смертные и за иные злые дела, вешают за
убийства ж и за иные злые дела, жгут живого за богохульство, за церковную татьбу, за содомское дело, за волховство, за чернокнижество, за книжное преложение, кто учнет вновь толковать воровски против апостолов и пророков и св. отцов.
Были смутные намеки на участие его в целом
ряде других грабежей и
убийств, чувствовались позади его кровь и темный пьяный разгул.
Месяцев пять спустя после
убийства и
ряда смертей, заключивших историю больших, но неудавшихся замыслов Горданова и Глафиры, часов в одиннадцать утра раннего великопостного дня, по одной из больших улиц Петербурга шла довольно скорыми шагами молодая женщина в черной атласной шубе и черной шляпе. Она часто останавливалась против надписей об отдающихся внаймы квартирах, читала их и опять, опустив на лицо вуаль, шла далее. Очевидно, она искала наемной квартиры и не находила такой, какая ей была нужна.
Но дуэль связана с
убийством и пролитием крови сплошь и
рядом по пустячным поводам и во имя ложных понятий о чести.
Об уголовном праве нечего и говорить: оно всё есть
ряд самых очевидных софизмов, имеющих целью оправдать всякое насилие человека над человеком и самое
убийство.
По мнению их, этих новых революционеров, все то, что делал Меженецкий и его друзья, все попытки возмущения крестьян и, главное, террор и все
убийства: губернатора Кропоткина, Мезенцова и самого Александра II — все это был
ряд ошибок.